НИИ ЧАВО - МАСТЕРСКАЯ РУНИЧЕСКОГО ДЕЛА

СИМВОЛИЧЕСКОЕ ПОЛЕ

Тростник подчиняется дуновению Ветра. Это тот самый ветер Высшего Мира, это тот самый поток надземной силы, который иногда связывают с понятием высшая воля. И человек, который получает эту руну, должен уподобиться такому тростнику.

Лось беззлобен, но опасен во гневе

интуиции чаще всего не чувствуется нами, потому что мы считаем его результатом работы мозга. Интуиция понимается нами как личное достижение, ухищрение или психологический фокус. На самом деле интуиция - это всегда дар. Это всегда то, что испрашивается и приходит в ответ. Интуиция - это состояние человека в целом. Интуиция есть состояние полной расслабленности, открытости, распахнутости. Она связана с абсолютным доверием к самому себе. Для человека современной культуры подобное отношение практически невозможно. Если он уверен, что сам должен достичь интуитивного состояния, он его достигает очень редко

В прямом положении руна Альгиз способствует переживанию единства и движению к достижению этого переживания. Вот откуда высшая защищенность, мост между мирами, молитва, призывание горнего. Но когда человек получает обратную Альгиз, он должен опасаться впадения в иллюзию разделения, расчленения, отрицательства, он должен опасаться того, что понимание будет утрачено. И в общем он находится на грани безумия, в плену ложной жизненной ориентации.

Альгиз невозможно воспринять через слово. Знание само по себе иллюзорно. Слово ограничивает переживание реальности. Прямой Нептун, обратный Нептун, прямые символы или перевернутые - все это ограниченные представления о целом. Но мы можем жить в контакте с реальностью, переживать ее, чувствовать, руководствоваться этой связью, получать указания. Мы не можем жить вне контакта с реальностью.

Реальность можно постичь в парадоксальных высказываниях, парадоксальных, а значит содержащих противоречивые утверждения. Любое утверждение ограничивает сферы реальности, слово замыкает рамки вокруг объекта. Если высказывание парадоксально, если оно содержит в себе два противоположных утверждения, значит оно указывает на реальность, существующую между ними. Синтез противоположностей представляет реальность, не называя ее.

Человек связан с целостностью мира каждую секунду, каждый миг. Мы никогда не отсоединяемся от своих корней. И если бы однажды нам захотелось замолчать, сохраняя бодрствующее сознание, мы бы многое поняли: не слова о рунах, а то измерение сущего, о котором говорится. Руны - это вести Божеств людям. Но они не словесны. Они выше человеческого языка. Божества не говорят словами людей. В этом заключается вся сложность восприятия рун.

Мы находимся в парадоксальной ситуации. К сожалению, несмотря на вредность слов, у нас нет другого способа общаться. Мы вынуждены говорить о невыразимом. Поэтому движения слов оказываются парадоксальными, противоречивыми и многообразными. Операции со словами останутся для человека неизбежными вплоть до момента физического развоплощения. Надо просто учиться слушать слова и использовать их так, чтобы за ними чувствовалась надментальная, надчеловеческая вибрация.

В связи с переходом человечества из эпохи Рыб в эпоху Водолея родился девиз: закончилась эпоха вождения, началась эпоха хождения. Сколько можно на помочах следовать за многочисленными гуру? Сколько можно ориентироваться на мнения умных людей, у кого "коробочка" работает активнее? Пора не просто думать самостоятельно (во многом чужими словами, чужими мнениями), но и чувствовать самостоятельно: мое - не мое, надо - не надо, правильно - не правильно. Эпоха Водолея - это эпоха хождения, парения на крыльях своего собственного понимания.

Истинные интуитивные переживания невыразимы. Однако их нельзя считать бессодержательными. Невыразимость глубинных переживаний еще не означает их бессмысленности или неподлинности. Можно сказать, что действительно подлинным является именно невыразимое, сколь бы смутно мы ни ощущали его. Невозможно заранее сказать, что придет по каналу интуиции, потому что в Высшем Мире не существует определенности. Он играет по своим правилам, живет по своим законам. Можно научиться прислушиваться к его влияниям, присматриваться к тому, что происходит и вовремя увертываться, поворачиваться, прыгать, наседать.

МЕТАФОРЫ И СЮЖЕТЫ

Новорожденное дитя нуждается в защите, покровительстве могуществ, кем и чем бы они ни являлись. Дитя имеет полное право пользоваться этим покровительством. Здесь появляется активный женский архетип самоотверженной матери. Зевса прячет его мать, также как прячет дева Мария сына своего Иисуса в ночь избиения младенцев. Но не всем так повезло с матерью - мать маленького Пана - нимфа Дриопа, увидев, что ее новорожденный имеет козлиные ноги и бороду, в ужасе бежит прочь. Дитя принимает под свою защиту отец - бог Гермес, и несет его на Олимп, к богам. Боги радуются и принимают новорожденного.

Психологический смысл знака в осознании своей тесной сопричастности этому миру, частью и детищем которого мы являемся, чьей благодатью мы пользуемся, даже если нам кажется, что мы недостаточно любимы. Мир настолько же щадит нас, растущих и несмышленых, как мать терпит боль, когда ее малыш кусает грудь, дающую ему молоко. Он нам всегда дает шанс. Защита от понимания содержания этого знака может заключаться в цинизме, девальвации духовных ценностей, браваде безверием.

Германские норны или греческие мойры обрывали нити судьбы тем, кто не выполнял велений Неба. Они расправлялись с корыстными и невнимательными людьми. Поэтому норны и мойры рассматривались как опасные существа, с которыми желательно не ссориться.

Водяные русалки - подкрадывались, завлекали и топили человека.

Гомеровские сирены сладкоголосым пением совращали героев с пути, заставляя их забыть о порученном. Нептун проверяет на "вшивость". Чего стоят наши ментальные конструкции, наши жизненные ценности, если они размываются при первом натиске стихии, если мы легко отказываемся от них и меняем на новые?

Морена - славянское Божество смерти. Оно связано с ритуалами умирания и воскресения природы. Моренами назывались ведьмы, которые изводили врагов. В Элладе их называли отравительницами. Они поили не физической, а психической отравой.

Чаша Грааля, наполненная кровью Христа, давала власть над миром. Но только тем, кто успел отказаться от власти. По некоторым преданиям взаимодействие с Граалем открывало в человеке способность предвидеть и анализировать любую ситуацию. Но только тогда, когда он выдерживал натиск Нептуна и противостоял многим соблазнам.

Цитаты из Агни-Йоги

"Годные устремления уничтожают явление заразы. Устремлённый человек, поистине, полон иммунитета. Так же и с проходящими по краю пропасти. Лучшие крылья сотканы устремлениями. Даже лучшим противоядием будет тоже устремление. Огонь, рождённый напряжением стремительным, будет лучшим щитом. Древние объясняли, как стрелы не достигают стремящегося. Современные врачи могли бы указать на развитие особого вещества при духовном устремлении. Примените это в жизни как житейский совет. Указываю, насколько устремлённый дух с быстротою света меняет своё положение и становится неуловимым. Так можно приучить себя к устремлённости, являя её как телесно, так и духовно. Учение без устремления, как мешок просыпанный. Нужно объять сущность сказанного, ибо изучения одних слов и останется на языке. Но спаситесь от языка, устремлённого при мёртвом сердце, так не забудем о противоядии истинного устремления".

Учение Живой Этики "Сердце, § 216"

"Аура имеет в себе многие качества, они измеряются не только по величине ауры, но и по внутреннему напряжению. Именно напряжённая аура - и лучший щит, и самое мощное воздействие. Излучения бывает иногда хороши по цвету, но недостаточно напряжены. Усиление ауры происходит при общении с Высшим Миром, когда отступает самость и возгорается самоотверженность. Так каждое общение с Высшим Миром даст усиление излучений".

Учение Живой Этики "АУМ, § 121"

"Но каждый камень, брошенный в вас, увеличивает башню вашу".

Учение Живой Этики "Зов"

"Печально, если кто-нибудь не подвергается нападениям. Значит его энергия в очень слабом состоянии и не вызывает противодействий. Только несведущие могут считать нападение несчастьем".

Учение Живой Этики "Братство, § 94"

"Когда спросили райскую птицу, откуда её блестящее оперение, она ответила: "Множество отравленных стрел скользило по мне, и сильнейший яд дал лучшую окраску". Так будем благодарить стрелков!"

Учение Живой Этики "Агни-Йога, § 453"

ПЕСНЯ

Я Бога молю: дай мне пламя.
Я с верху звонницы пою,
Вызванивать колоколами
Приходится песню мою.

В полуночном мире не сразу
Сиянье в груди полыхнет,
Так с ветки, невидимой глазу,
Усталая птица вспорхнет,

И сядет она незаметно,
Мне что-то шепча, на плечо,
И дрогнет туман предрассветный,
И станет в груди горячо.

И колокол басом зальется,
Согревшись от жаркой души,
И кто-то во сне засмеется,
А кто-то заплачет в тиши.

А кто-то проснется невольно
От мысли, что в сердце пришла,
Поэтому на колокольне
Стою…

скачать и послушать можно тут http://lovepoetry.narod.ru/futark/futark.htm

СКАЗКА: Первобытная сказка

В тот день в селении будет праздник - на больших кострах женщины приготовят много жареного мяса и вкусных кореньев, испекут лепешки и рыбу в ароматных листьях. А молодежь будет танцевать и показывать друг другу свои достоинства и красоту. Потом несколько девушек, выбранных молодыми охотниками и сумевших их догнать в состязании на скорость, станут невестами. Стать женой своего было нельзя: у тех, кто ослушались старших и родили от своего, дети часто умирали рано или были уродливы.

Смотрины продолжались до тех пор, пока тьма не опускалась на мир, и не зажигались светильники ночи. Их много, бесконечно много, и Акха часто рассматривала их узоры. Каждую ночь они были одними и теми же. Акха научилась их узнавать. А охотники умели по светильникам определять дорогу в лесу, чтобы вернуться домой после удачной или неудачной охоты. В ночном небе был еще один огромный светильник, который в отличие от маленьких, все время менялся. На несколько дней время от времени он пропадал совсем, а потом появлялся в виде ярко-желтой изогнутой полоски, похожей на лист режущего руки растения. Постепенно полоска полнела, наливалась, пока не становилась совсем полной, как человеческое лицо, правда, не любого человека, а как у Быу, самого толстого человека племени. И на этом лице Акха даже видела глаза и другие черты. В те дни, когда светильник был таким, ей становилось особенно тревожно, грудь теснили непонятные ей чувства, хотелось даже завыть, как это делали собаки. И еще хотелось куда-то далеко убежать. В лес, про который она знала столько страшного. Там водились звери, встречи с которыми не боялись только прошедшие посвящение охотники. Женщинам нечего было и думать о том, чтобы пойти туда в одиночку. Только мудрые старухи, которые когда-то прошли свое посвящение, знали, как туда ходить за корнями растений и цветами, которыми лечили людей от невесть откуда взявшихся болезней. И то, перед выходом в лес, они защищали себя амулетами и наговорами, шли, как на смерть, благословив домашних.

Бабушка Акхи, старая Аска, иногда рассказывала своей внучке о том, как она сама попала первый раз в лес, как ее наказали за это - сначала били по спине тонкими кожаными ремнями, пока от боли она не потеряла сознания, потом держали взаперти без света и еды, и без воды - она не помнила, сколько. Она выжила и получила разрешение от старейшин племени учиться у мудрых старух разбираться в травах и готовить полезные снадобья, а, кроме того, произносить заклинания от злых духов леса, которые насылали болезни на людей племени. Потом ее выдали замуж, и она попала в это племя, где и родила одного за другим шестерых детей, выжил из которых только отец Акхи - Урап.

-- А зачем ты пошла в лес, бабушка? - допытывалась Акха. - Ведь ты знала, что тебя накажут?

Бабушка таинственно улыбалась и только грозила внучке темным скрюченным пальцем.

-- И не думай о лесе.

Но от этого думалось еще сильнее. Акха с завистью смотрела на мальчиков, которых отводили в лес, где они становились охотниками. Говорили, что там они проходят страшные испытания. Точно никто ничего не говорил - это была тайна, но мальчики возвращались потом в племя с новым именем, со шрамами на спине, с окаменевшими невозмутимыми лицами, словно не узнававшие никого. Матери знали об этом заранее и провожали сына в лес, как на смерть. Больше он никогда не будет ее ребенком. Вернется взрослый незнакомый мужчина, который будет защищать и кормить племя, добывая пищу иногда в неравной схватке с диким зверем, а то и со злыми духами, которых в лесу было великое множество. Правда, их племя защищал дух- покровитель, Лось, которому нужно было часто приносить жертвы - лучшую еду и лучшие вещи. Акха знала про лес еще кое-что очень важное. Что там есть такие поляны с высокой и густой травой, роса которых дает силу и красоту, и еще - плодовитость. Нужно только искупаться в этой росе ранним утром, еще до восхода солнца.

И успеть вернуться в свое жилище так, чтобы никто не заметил.

И вот Акха уже прильнула к земле. Как все дети племени, она умела бесшумно и незаметно ползти, почти сливаясь с землей. Ей нужно было преодолеть границу селения, которую охраняли взрослые воины. Сердце трепыхалось в груди, пульсировало одновременно в висках и в кончиках пальцев, липкий пот выступил на ладонях и подмышками. Она набрала побольше воздуха в грудь и потом глубоко выдохнула, стараясь сделать это бесшумно. Собак она не боялась. Все они были ей отлично знакомы и давно прикормлены. Нет, не специально для побега! Просто собаки ей вообще нравились.

Акха потихоньку поползла. На ее счастье, ночь, обещавшая быть пасмурной, не обманула ее ожиданий, и ночной светильник большую часть времени находился за тучами. Совсем близко услышала тихий разговор стражей и замерла, пока не убедилась, что они ушли дальше. А когда выползла, как ей показалось, далеко за границу селения, то вскочила на ноги, и, что было духу припустила в лес. На границе леса она пугливо оглянулась в сторону селения. Нет, все было спокойно. Костерок стражей казался издали совсем маленьким, то угасал, то опять вспыхивал. Как зачарованная, Акха некоторое время смотрела на далекое пламя костра и на мгновение остро пожалела о том, что не осталась в теплой постели. Но потом сжала кулачки и губы, закусив нижнюю чуть не до крови, и повернула в лес.

Луна (это имя называли только тем, кто становился взрослым), вышла из облаков. И осветила пространство между деревьями. Усилился ветер, раскачивая ветви. Слабо освещенное видимое пространство леса пересекала подвижная и непрерывно меняющаяся сеть теней сплетенных ветвей. Вдруг из дупла дальнего дерева высунулась длинная, темная, костистая лапа. Пошевеливая длинными пальцами, она тянулась прямо к одеревеневшей от ужаса девочке. Акха не могла отвести глаз от этой руки. Она слышала про духов деревьев. Знала, что они могут быть опасны для человека, что нужно что-то им сказать...Что же? Мозг Акхи мутно и дурнотно пульсировал, бессильно тщась вспомнить, что нужно сказать. Она почти теряла сознание от панического ужаса, когда вяло перебирающий свои картинки мозг набрел на одну из них - ей нужно на росную лужайку! Ведь была же ее бабушка в лесу! Ведь смогла она как-то пройти все - только немножко не успела до восхода солнца в селение. Тогда-то ее и сцапали старшие.

Акха быстро закрыла глаза, потом резко открыла их, посмотрев в упор на дупло. Руки уже не было. Акха приободрилась, расценив это как покровительство духа предков ее затее. Она прошептала, что обязательно принесет им в жертву самую красивую шкурку, которую подарит ей отец.

Теперь она пошла, не оглядываясь и придерживаясь тропинки, которую, видно, проложили охотники и старухи. Лес был прекрасен. Узор из лунных бликов и теней все время менялся, будто тек куда-то. Уханье филина девочку не пугало, как и возможная встреча со змеей. Той нужно было просто уступить дорогу, во время ее заметить. Акха старалась ступать очень тихо. Теперь она шепотом обращалась к лесным духам со словами, которые вспомнила:

-- Я пришла узнать вас и поклониться вам. Пропустите меня с миром.

Она торжественно и тихо ступала между деревьями, осторожно и ласково прикасалась к древесной коре кончиками пальцев. Если бы она видела себя со стороны, как это мог Свонг, то обнаружила бы на своем лице блаженно-изумленное выражение с оттенком недавнего страха. Свонг уже давно наблюдал за лесной гостьей. Он жил здесь так давно, что не помнил о том, что было раньше, до его жизни в этом лесу. Ночью здесь бывали мужчины и мальчики, а женщин не было уже давненько... Его темное сморщенное лицо напряглось от тщетной попытки вспомнить что-то важное, но так и не получилось.

Луна опять наполовину спряталась за облака, мрак в лесу сгустился. А она все шла, уже не разбирая дороги. Свонг следовал за ней совершенно бесшумно, прячась за стволами деревьев. Вдруг прямо за ним, обломившись, упала с дерева большая ветка. Акха стремительно развернулась и увидела застывшего от неожиданности Свонга. Крик застрял в горле у девочки. Это мог быть только злой дух - маленький, темный, корявый, со светящимися, как у диких зверей, глазами. Сейчас бросится на нее - и все, конец. Сомлевшее сознание Акхи тихо исчезло среди громких стуков в голове.

Она осела и опрокинулась навзничь в густую траву. Свонг испытывал досаду и интерес. Он любил подсматривать за жизнью людей, но за пределы леса ему выходить было нельзя. И вот эта девочка. Он знал, зачем приходили эти девочки в лес. Знал, потому что видел как минимум двух-трех купальщиц в утренней росе. Сам он этого никогда не делал. Он просто жил в лесу. И ему бы не пришло в голову подвергать себя этой бессмысленной процедуре. Но ему хотелось понять, зачем это делают люди. И вот девчонка отключилась вместо того, чтобы дать ему досмотреть.

Он подошел поближе и рассмотрел ее - длинные светлые волосы, светлое же в лунном свете лицо. Юное стройное тело, беспомощно беззащитное. У Свонга что-то произошло с глазами - их застило горячими слезами и защипало в носу. На девочку хотелось смотреть еще и еще. Но он уже понял, что ему надо делать. Он прикоснулся к ее вискам, сосредоточив мысль, и она встала, не открывая глаз. Он взял ее руку и повел к той самой поляне. Акха шла и продолжала находиться в забытьи - до тех пор, пока они не подошли к краю поляны. Трава здесь была необычно высокой и густой. И вся в росе. Свонг вывел ее на середину поляны и тихонько толкнул в траву. От холода и охватившей внезапно сырости Акха охнула и пришла в себя. Сначала она вскочила на ноги, потом поняла, что находится там, где и хотела. Уже было неважно, что с ней случилось до этого. Поляна не внушала страха, она звала ее к себе. Акха нырнула в густые росные пряди травы и перевернулась на спину. Холод заставлял ее двигаться, и она каталась в траве, мгновенно вся вымокнув.

Чтобы согреться, сорвала ветку дерева с мелкой листвой и начала охаживать себя, сбросив с себя то небольшое количество меха, которое полагалось девочке ее возраста. От ударов ветками кровь вскипела в ней, и вся она словно гудела изнутри, сильно и ровно вибрировала. Разогревшаяся, пылающая Акха забыла о времени, но, бросив взгляд на свое тело, поняла, что уже становится видно. Подхватив свою одежду, она стремительно побежала по своим же следам из леса. Ей нужно было успеть. Свонг со вздохом последовал за ней. Он наблюдал волшебное превращение испуганной девочки в хохочущую от радости и ощущения своей силы женщину. Ради этого стоило столько времени прожить в лесу в полном одиночестве. Он так сильно об этом подумал, что Акха остановилась и обернулась среди своего бега. Глаза Свонга с восторгом и обожанием смотрели на нее. Она было надумала по привычке напугаться, но страшно не было. Каким-то краем своего знания она поняла его хорошую причастность к себе. Махнула ему на прощанье рукой и выбежала из леса. Звезды и луна еще царили в предутреннем мире. Она успеет. Сейчас она могла все. А бабушка? Добралась ли она до той поляны, и встретила ли то диво дивное, страшно-безобразное? Теперь я смогу спросить у нее об этом. И Акха, пригнувшись, заструилась между кустами.

Первобытная девочка боится леса, но чувствует покровительство духов своего рода, своего тотема. И, раз они ее хранят, значит, дело ее правое, благословенное. В другой сказке, когда у королевской четы наконец родилась дочь, родители позвали на ее крестины всех волшебниц своей страны, чтобы они одарили новорожденную. Мы помним, что это история о Спящей красавице. Все закончилось благополучно, т.к. малышка была взята под защиту волшебными силами, хотя и с оговорками.